Пепельник

Давным-давно жили краю Омура муж с женой. Родился у них сынок, и дали они ему имя Мамитиганэ. Но не исполнилось мальчику и трех лет, как мать его умерла. Погрустил отец, погрустил и привел в дом новую жену. Невзлюбила мачеха пасынка, но при отце и виду не подавала.

Когда исполнилось Мамитиганэ девять лет, отец поехал в Эдо ((ныне Токио) — резиденция верховного правителя Японии, сёгуна; с 1868 года — столица страны) на три месяца, а перед отъездом сказал своей жене:

— Можешь хоть ничего в доме не делать, но одного не забывай: каждый день причесывай Мамитиганэ.

Пошла мачеха провожать мужа на корабль, а как вернулась, так и приказала пасынку:

— Эй ты, иди в горы, наруби дров.

Принес Мамитиганэ большую охапку дров.

— А теперь двор подмети,— велит мачеха.

Так и пошло. Ни единого раза мачеха гребнем не провела по волосам мальчика. Целый день Мамитиганэ делал черную работу по дому и скоро стал лохматым и грязным оборвышем, словно нищий с большой дороги.

Через три месяца пришло письмо из Эдо, а в письме сказано: «Ждите меня. Завтра приеду на корабле».

На другой день рано утром Мамитиганэ говорит мачехе:

— Матушка, я пойду на берег встречать отца.

— Хорошо, ступай вперед. Я как следует причешусь, приберусь и приду вслед за тобой. Еще поспею.

Послала мачеха пасынка вперед, а сама порезала себе лицо острой бритвой, легла в постель и укрылась с головой одеялом.

Сошел с корабля отец на берег и увидел, какой Мамитиганэ нечесаный и грязный.

— Что с тобой?' Да ты сам на себя не похож,— удивился отец.

— Матушка меня ни разу не мыла, не чесала,— ответил мальчик.

— Где же она?

— Сказала, что придет потом, как нарядится и причешется.

Стали отец с сыном ждать ее на берегу. Не дождались и пошли домой.

Видит отец: лежит его молодая жена в постели.

— Здорова ли ты? Уж не захворала ли? — спрашивает отец.

Приподнялась мачеха и откинула одеяло с головы. Ахнул отец: все лицо у нее в кровь изрезано.

— Полюбуйся, что твой сынок со мной сделал. С той самой поры, как уехал ты на корабле, он каждый день не переставал бранить меня. Только я и слышала от него: «У-у, подлая мачеха!» А однажды бросился на меня с бритвой и поранил. Стыдно мне на люди лицо показать, потому и не встретила тебя на берегу.

В страшный гнев пришел отец. Не стал он слушать мальчика.

— Уходи из моего дома, непочтительный сын. Видеть тебя больше не хочу!

Нарядил он сына в красивую одежду, которую привез ему в подарок из Эдо, посадил на самого лучшего коня и прогнал из дому.

Пришлось Мамитиганэ покинуть родную деревню. Поехал он, сам не зная куда. Едет-едет, вдруг перед ним река, длиной в тысячу ри, шириной в одно ри. Не перейти через реку в верховье, не переплыть в низовье.

— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!

Как хлестнет он коня бичом. Перелетел конь птицей на другой берег.

Поехал Мамитиганэ дальше. Едет-едет, вдруг явилась перед ним гора Ибара в венце белых туч. Не объедешь справа, не объедешь слева.

— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!

Хлестнул он коня бичом раз, конь только головой мотнул. Хлестнул другой, конь птицей перелетел через гору.

Поехал дальше. Едет Мамитиганэ, едет, и встретился ему косматый старик.

— Дедушка, Дедушка, скажи мне, не нужен ли в этой деревне кому-нибудь работник?

— Вот в том доме на Западной горе,— ответил старик,— держат тридцать пять работников. Нынче седьмой день пошел, как один из них умер. Там бы нашлась для тебя работенка, да только уж слишком ты нарядно одет для простого слуги.

— Ну, так - сменяй свою безрукавку на мое платье.

— Что ты, сынок, слыхано ли это менять такой богатый наряд на старое отрепье! Лучше бери мою безрукавку даром.

— Ведь я, дедушка, сам по своей доброй воле предложил меняться. Но уж если ты хочешь подарить мне безрукавку, дай в придачу и сундучок. Я спрячу в нем свое платье.

Старик согласился.

Надел мальчик старую безрукавку, а нарядное свое платье и богатое седло спрятал в сундучок. Отпустил он коня пастись на воле в бамбуковой чаще, а сам отправился к богачу на Западную гору и просит:

— Возьмите меня в работники.

Богач охотно нанял его в услужение.

Стал Мамитиганэ работать в доме богача. Послали его для начала рубить солому на корм скоту. Прошло немного времени, воротился он и говорит хозяину:

— Эта работа не по мне, только руки себе натрудил. Лучше велите мне двор подметать.

Послал его богач двор мести. Но скоро мальчик опять пришел к хозяину:

— Нет, и эта работа не по мне. Вон какие на ладонях волдыри вскочили! Лучше вот что, дайте мне в подмогу семь работников, я сложу такие печи, что кушанье будет поспевать сразу для всего дома, а не так, как теперь: одни едят, а другие голодными дожидаются.

— Ну что ж, постарайся, сложи печи,— согласился хозяин.

Дали мальчику в подмогу семерых работников. Работа так и закипела. Кто песок тащит, кто камни кладет, кто ведра с водой носит, тот рубит солому, этот глину месит. Скоро сложили работники семь хороших печей и стали варить рис сразу в семи котлах.

Прежде случалось, завтрак поспевал лишь к полудню, полдник к вечеру, а ужин бывал готов лишь к середине ночи. Теперь же, едва рассвет забелеет, а уж рис к завтраку для всех готов. Не успеет солнце подняться высоко в небе, как поспеет обед. Чуть начнет темнеть, как готов ужин. Люди всегда сыты.

А Мамитиганэ знай себе топливо в печи подкладывает. Дали ему прозвище «Пепельник», потому что теперь он всегда был измазан пеплом и сажей.

Обрадовался богач.

— Хорошего истопника мы нашли,— похвалил его богач.— Оставайся у меня сколько захочешь.

Прошло с тех пор немало времени. Однажды богач говорит:

— Завтра в храме большой праздник. Будут давать представление. Пойду-ка я посмотреть. Приготовь пораньше еды на дорогу.

На другое утро приготовил Мамитиганэ завтрак рано-рано.

Хозяин позвал его:

— Иди, Пепельник, и ты с нами.

— Нет, сегодня как раз третья годовщина со дня смерти моей матушки. Не могу я идти туда, где люди веселятся.

— Тогда оставайся за сторожа дом караулить.

— Хорошо,— говорит Пепельник.

Вот ушел хозяин вместе с семьей и со всеми слугами смотреть на представление. Зрителей там собралось видимо-невидимо, сам владетельный князь приехал зрелищем полюбоваться. Возле храма помост поставлен под высокой крышей. А Мамитиганэ отмылся добела, взял из сундучка свой красивый наряд, оделся, обулся и позвал коня из бамбуковой чащи. Конь мигом прибежал на голос хозяина. Оседлал Мамитиганэ коня вскочил на него и крикнул:

— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!

Хлестнул он коня один раз, конь понесся как птица и остановился перед самым помостом, с южной его стороны. Хлестнул Мамитиганэ коня другой раз, перескочил конь через крышу, только копыта в воздухе сверкнули, и остановился возле помоста, с северной его стороны.

Все зрители разом вскричали:

— Глядите! Глядите! Это светлый бог спустился к нам с неба. Встанем, поклонимся ему!

Все встали со своих мест и, молитвенно сложив руки, поклонились Пепельнику. Хозяин Мамитиганэ тоже склонился перед ним. Но дочка богача сказала:

— Это совсем не бог, это же наш Пепельник! Я его узнала. У него на левом ухе черная метина.

Девушка, лукаво смеясь, тоже преклонила голову перед Пепельником.

А Пепельник вернулся домой раньше всех, отпустил коня пастись в бамбуковую чащу, спрятал свой драгоценный наряд в сундучок и скорей надел старую безрукавку. Потом затопил он все семь печей и улегся на куче золы, подложив охапку бамбука себе под голову.

Вскоре возвратился хозяин со слугами и домочадцами.

— Пепельник, эй, Пепельник, отворяй ворота!

Отворил Пепельник ворота. Хозяин говорит ему:

— Жаль, что не ходил ты смотреть представление. Сегодня прилетел туда с неба светлый бог невиданной красоты, и все поклонились ему.

— Ах, знал бы я, непременно пошел бы вместе с вам».

— Послезавтра мы опять пойдем на праздник. Встань с утра пораньше и приготовь нам еды на дорогу,— приказал хозяин.

В назначенный день Пепельник поднялся рано на заре и сварил рису больше, чем обычно, всех накормил и еще дал с собой на дорогу. Хозяин опять позвал его:

— Иди и ты с нами, Пепельник.

— Нет, сегодня как раз годовщина со дня смерти моего дедушки. Не пойду я туда, где люди веселятся, а останусь в тишине дом сторожить.

Проводил Пепельник всех в дорогу, живо помылся, нарядился и только оседлал коня, как вдруг хозяйская дочь во двор входит. Придумала она для отвода глаз, будто забыла дома свои дорожные сандалии. Что будешь делать? Говорит ей Пепельник:

— Садись и ты со мной на коня.

Села девушка на коня позади Мамитиганэ.

Конь поскакал и остановился у самого помоста, с восточной его стороны.

Хлестнул Пепельник коня бичом и крикнул:

— Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!

Конь взлетел, как птица, перескочил через крышу и остановился возле помоста с западной стороны.

Все зрители закричали:

— К нам с небес божественная пожаловала чета.

Поклонились они Пепельнику и девушке.

А Пепельник с дочерью богача воротился домой. Отпустил он своего коня пастись в бамбуковой чаще, снял богатое платье, развел огонь в печах и лег на куче золы отдыхать.

А девушка спряталась у себя в самом дальнем покое и притворилась больной.

Вот послышались крики:

— Эй, Пепельник, отворяй ворота!

Это возвратился хозяин со своими слугами и домочадцами. Говорит хозяин Пепельнику:

— Напрасно ты не пошел с нами. Сегодня пожаловала на представление чета небесных богов.

— И правда жаль, что я остался дома,— посетовал Пепельник.

Вошел богач в дом и стал искать свою дочь. А она на постели лежит, будто занемогла. Поднялась в доме суматоха. Хотели сейчас же позвать врача, но девушка попросила:

— Нет, мне врача не надо. Позовите лучше жрицу-мико.

Позвали трех жриц и велели им погадать. Погадали они и говорят:

— Эту болезнь скоро не вылечить. Тяжелым недугом занемогла ваша дочь.

Девушка в ответ:

— Нет, не отгадали они правды. Позовите еще одну жрицу, ту, что недавно приехала в наши места.

Пригласили и ее. Погадала она и говорит:

— Не телесный это недуг, а любовный. Полюбила девушка одного из ваших работников. Дайте ей чарку вина, пусть поднесет любому из них по своему выбору. Тогда и узнаем, который ей мил.

Послушался богач. Дал своей дочери чарку вина и велел всем своим работникам вереницей пройти перед нею. Прошло их тридцать четыре, но она никому чарки не подала.

— Нет ли еще какого-нибудь слуги в доме? — спрашивает богач.

— Да будто все здесь. Только один грязный Пепельник возле печи остался,— отвечают слуги.

— Что ж, и он такой же человек, как вы. Зовите и его, да пусть принарядится немного.

Послал хозяин Пепельнику старое платье со своих плеч. А Пепельник помылся в чане с горячей водой, обтерся пожалованным ему платьем, да и забросив его в свинарню.

Услышал об этом хозяин и послал ему новое, хорошее платье. Но Пепельник и этим платьем обтерся и кинул его, словно старую тряпку, позади конюшни. Тогда послал ему хозяин парадную накидку с гербами. А Пепельник накидкой ноги вытер и сунул ее в навоз.

Потом достал он из сундучка свой драгоценный наряд, надел его и вскочил на своего коня.

Как увидел богач прекрасного юношу, взял его за руку и почтительно провел в парадные покои. Болезнь девушки как рукой сняло. Радостно поднесла она своему избраннику чарку вина.

— У дочери моей острее глаза, чем у меня,— улыбнулся богач.— Прошу тебя, будь моим зятем.

Сыграли свадьбу. Три дня шло веселье, а на четвертый сказал Мамитиганэ своему тестю:

— Отпустите меня на три дня. Хочу я отца своего навестить.

Но тесть молвил в ответ:

— Нет, на три дня я тебя не отпущу. Даю тебе сроку лишь один день от утра до вечера.

Пришел Мамитиганэ проститься со своей молодой женой, а она его спросила:

— Какой дорогой поедешь ты: по берегу моря или через горы?

— Берегом моря надо три дня ехать, отец же твой отпустил меня лишь на один день. Поеду я через горы напрямик.

— А если поедешь ты горной дорогой,— говорит жена,— то упадут тебе на луку седла тутовые ягоды. Как бы ни мучился ты жаждой в пути, смотри не ешь их. Если поешь ты этих ягод, то мы с тобой больше в этой жизни не увидимся.

Поскакал Мамитиганэ через горы напрямик, и упало к нему на луку седла несколько ягод с тутового дерева. Спелые они были и сочные, но вспомнил юноша наказ своей жены и первое время крепился. Стояла жаркая пора. В полдень так захотелось ему пить, что язык к гортани присох. Не выдержал Мамитиганэ и съел одну ягоду. В тот же миг отлетело от него дыхание и повалился он на шею своего коня. Почуял конь, что хозяин его мертв, захрапел и понесся как птица. Взлетает на гору, передние ноги подгибает. Слетает с горы, задние ноги на скаку подгибает.

Принес он хозяина к воротам родного дома и три раза тревожно заржал.

Услышал его отец Мамитиганэ:

— Ах, это конь моего сына? Что же сын мой сам меня не зовет! Ступай посмотри, что там такое,— послал он свою жену.

Жена отворила ворота. И в то же мгновение конь бросился на нее и загрыз насмерть. Вышел тогда к воротам сам отец.

— О горе, сын мой! Уехал ты от меня живым, а вернулся ко мне мертвым:

Положил он мертвого Мамитиганэ в большую бочку с вином и крышкой прикрыл.

А жена Мамитиганэ ждет его не дождется:

— Если б знала я, куда уехал мой муж, так письмо бы ему послала. Уже прошел день, другой, и третий миновал, а его все нет. Уж не поел ли он в пути тутовых ягод?

Купила жена три мерки живой воды и помчалась, как ветер, по следам своего мужа. За полдня пробежала она столько, сколько быстроногий конь Мамитиганэ за целый день проскакал, и оказалась у чьих-то ворот.

— Не здесь ли дом Мамитиганэ? — спросила она.

— Здесь-то здесь, да только Мамитиганэ уж на свете нет,— ответил ей отец юноши.

— Покажите мне его хоть мертвого,— заплакала жена.

— Нет, не могу я сына моего показать чужому человеку.

— Разве я чужая ему? Он был мужем мне, да только уехал четыре дня тому назад и не вернулся...

— Ну простите, коли так. Вот он, бедный мой сын.

Вынул отец тело Мамитиганэ из бочки с вином и показал невестке.

Лежит Мамитиганэ как живой, только что не дышит.

Омыла жена мужнино тело чистой водой из родника, а потом сбрызнула живой водою. Открыл глаза Мамитиганэ и спрашивает:

— Спал ли я утренним сном? Спал ли вечерним сном?

— Нет, не спал ты утренним сном, не спал ты вечерним сном,— отвечает молодая жена,— а спал мертвым сном. Не послушался ты меня, поел тутовых ягод... Но я тебя спрыснула живой водой, и возвратилось к тебе дыханье. Пойдем же теперь ко мне домой.

Тут отец Мамитиганэ воспротивился:

— Это мой родной, мой единственный сын. Не отпущу его больше от себя.

— Что ж, тогда мы останемся с вами, отец,— сказала молодая жена.

Но Мамитиганэ сказал:

— Не могу я сразу служить двум отцам. Возьми себе приемыша, а я навсегда останусь в доме жены, ведь она мне жизнь спасла.

Простились молодые супруги с отцом Мамитиганэ и пошли в обратный путь.

Слышно, они и теперь живут в любви и согласии.