Братец и сестрица

Взял братец сестрицу за руку и говорит:
— С той поры, как мать у нас умерла, нету нам на свете радости: каждый день нас мачеха бьет, а когда мы к ней подходим, толкает нас ногами. И едим мы одни лишь сухие корки, что от стола остаются; собачонке и то под столом лучше живется,—ей бросит она иной раз хороший кусок. Боже мой, если б узнала о том наша мать! Давай уйдем вместе с тобой куда глаза глядят, будем бродить по свету.
И они ушли из дому. Целый день брели они по лугам, по полям, по горам, а когда пошел дождь, сестрица сказала:
— Это плачут заодно и господь и наши сердца!
Под вечер зашли они в дремучий лес и так устали от голода, горя и долгого пути, что забрались в дупло дерева и уснули.
Они проснулись на другое утро, когда солнце стояло уже высоко на небе и своими лучами горячо прогревало дупло. И сказал тогда братец:
— Сестрица, мне хочется пить,—если б знать, где тут ручеек, я бы пошел напиться. Мне кажется, где-то вблизи журчит вода.
Братец поднялся, взял свою сестрицу за руку, и они стали искать ручеек. Но злая мачеха была ведьмой. Она видела, что дети ушли, и прокралась за ними тайком, как умеют это делать ведьмы, и заколдовала все родники лесные. И вот, когда они нашли родничок, что прыгал, сверкая, по камням, и захотел братец из него напиться, услыхала сестрица, как родничок, журча, говорил:
— Кто из меня напьется, тот тигром обернется!
И крикнула сестрица:
— Братец, не пей, пожалуйста, из него воды, а не то диким зверем обернешься и меня разорвешь.
Братец не стал пить из этого родничка, хотя ему очень хотелось, и сказал:
— Я потерплю, пока найдем другой родничок.
Пришли они к другому роднику, и услыхала сестрица, что и этот тоже говорил:
— Кто из меня напьется, тот волком обернется!
И крикнула сестрица:
— Братец, не пей, пожалуйста, из этого родника, а не то обернешься волком и меня съешь.
Братец не стал пить и сказал:
— Я подожду, пока мы придем к другому роднику,—вот уж тогда я напьюсь, что бы ты мне ни говорила; мне очень хочется пить.
Пришли они к третьему роднику. Услыхала сестрица, как он, журча, говорил:
— Кто из меня напьется, диким козлом обернется! Кто из меня напьется, диким козлом обернется!
Сестрица сказала тогда:
— Ах, братец, не пей ты, пожалуйста, воды из этого родника, а не то диким козлом обернешься и в лес от меня убежишь.
Но братец стал у ручья на колени, нагнулся и напился воды. И только коснулись первые капли его губ, как сделался он вмиг диким козленком.
Заплакала сестрица над своим бедным заколдованным братцем, и козлик тоже заплакал; и сидел он рядышком с нею и был такой грустный-грустный. И сказала девочка:
— Успокойся, мой миленький козлик, я тебя никогда не оставлю.
И она сняла свою золотую подвязку, надела ее на шею козлику, нарвала осоки и сплела из нее мягкую веревку. Она привязала козлика за веревку и повела его вместе с собой дальше и шла все глубже и глубже, в самую чащу лесную.
Шли они долго-долго и подошли, наконец, к маленькой избушке. Заглянула девочка в избушку — видит: она пустая. И подумала девочка: «Вот здесь можно будет и поселиться». Она собрала для козлика листья и мох, сделала ему мягкую подстилку и каждое утро выходила собирать разные коренья, ягоды и орехи; и приносила козлику мягкой травы и кормила его с рук, и был козлик доволен и весело прыгал около нее. К вечеру, когда сестрица уставала, она читала молитву, клала свою голову на спину козлику — была она ей вместо подушки — и засыпала. И если бы можно было вернуть братцу его человеческий образ, то что за чудесная жизнь была бы у них!

Вот так и жили они одни в лесной чаще некоторое время. Но случилось, что как раз на ту пору затеял король в этом лесу большую охоту. И трубили среди леса охотничьи рога, раздавался собачий лай, веселый посвист и улюлюканье егерей.
Козлик все это слышал, и захотелось ему побывать на охоте.
— Ах,—сказал он сестрице,—отпусти меня в лес на охоту, я дольше вытерпеть не в силах.—И он долго ее упрашивал, пока, наконец, она согласилась.
— Но смотри,—сказала она ему, к вечеру возвращайся. От недобрых охотников дверь в избушке я запру, а чтоб я тебя узнала, ты постучись и скажи: «Сестрица, впусти меня», а если ты так не скажешь, то дверь я тебе не открою.
Вот выскочил козлик в лес, и было ему так приятно и весело гулять на приволье! Только увидел король со своими егерями красивого козлика, пустились они за ним в погоню, но нагнать его не могли; они думали, что вот-вот поймают его, а он скакнул в густую заросль и пропал у них на глазах.
Между тем стало уже смеркаться. Подбежал козлик к избушке, постучался и говорит:
— Сестрица, впусти меня.—И открылась перед ним маленькая дверь, вскочил козлик в избушку и отдыхал всю ночь на мягкой подстилке.
На другое утро охота началась снова, и когда козлик заслышал большой охотничий рог и улюлюканье егерей, он забеспокоился и сказал:
— Сестрица, открой дверь, отпусти меня в лес погулять. Открыла сестрица дверь и сказала:
— Но к вечеру, смотри, возвращайся и скажи: «Сестрица, впусти меня».
Как увидел король со своими егерями опять козлика с золотою повязкой на шее, все помчались за ним в погоню, но козлик был очень проворен и быстр. Гонялись за ним егеря целый день напролет и только к вечеру его окружили. Один из них ранил его в ногу, начал козлик прихрамывать, не смог бежать так быстро, как прежде. Тогда прокрался за ним следом один из егерей до самой избушки и услышал, как козлик говорил: «Сестрица, впусти меня!» — и видел, как дверь перед ним отворилась и тотчас закрылась опять. Охотник все это хорошо приметил, вернулся к королю и рассказал о том, что видел и слышал. И сказал король:
— Завтра еще раз выедем на охоту.
Сильно испугалась сестрица, увидев, что ее козлик ранен. Она обмыла ему кровь, приложила к ране разные травы и сказала:
— Ступай полежи, милый мой козлик, и рана твоя заживет.
Но рана была небольшая, и наутро у козлика и следа от нее не осталось. И когда он услышал в лесу опять веселые звуки охоты, он сказал:
— Невмочь мне дома сидеть, хочу погулять я в лесу; меня никто не поймает, не бойся.
Заплакала сестрица и сказала:
— Нет, уж теперь они тебя убьют, и останусь я здесь одна в лесу, покинутая всеми. Нет, не пущу я тебя нынче в лес.
— А я здесь тогда от тоски погибну,—ответил ей козлик.—Как заслышу я большой охотничий рог, так ноги сами и бегут у меня.
Что тут было делать сестрице? С тяжелым сердцем она открыла ему дверь, и козлик, здоровый и веселый, ускакал в лес.
Увидел его король и говорит егерям:
— Уж теперь гоняйтесь за ним целый день до самой ночи, но смотрите, чтоб никто из вас его не ранил.
И вот, только солнце зашло, говорит король егерю:
— Ну, ступай покажи мне эту лесную избушку.
Тогда он подошел к маленькой двери, постучался и сказал:
— Дорогая сестрица, впусти меня.
Открылась дверь, и король вошел в избушку; видит— стоит там девушка красоты несказанной. Испугалась девушка, увидав, что это вошел не козлик, а какой-то чужой человек, и на голове у него золотая корона. Но король ласково на нее поглядел, протянул ей руку и сказал:
— Хочешь, пойдем со мной в замок, и будешь ты моей милой женой.
— Ах, я согласна,—ответила девушка,— но козлик должен идти со мной, я его никогда не оставлю.
— Хорошо,—сказал король,—пускай он останется на всю жизнь при тебе, и будет ему всего вдосталь.
А тут подскочил и козлик; и сестрица привязала его за веревку из осоки и вывела из лесной избушки.
Посадил король девушку на коня и привез ее в свой замок; там отпраздновали они свадьбу с большой пышностью. Стала она теперь госпожой королевой, и они жили счастливо вместе долгие годы, а козлика холили и кормили, и он прыгал по королевскому саду.
Но злая мачеха, из-за которой детям выпало на долю бродить по свету, решила, что сестрицу разорвали, пожалуй, в лесу дикие звери, а козлик убит охотниками. Когда она услыхала, как они счастливы и что живется им так хорошо, в сердце у нее зашевелились зависть и злоба, и они не давали ей покоя, и она думала только о том, как бы опять накликать на них беду.
А была ее родная дочка уродлива, как темная ночь, и была она одноглазой. Стала она попрекать свою мать:
— Ведь стать королевой полагалось бы мне.
— Ты уж помолчи,—сказала старуха и стала ее успокаивать: — Придет время, я все сделаю, что надо.
Прошел срок, и родила королева на свет прекрасного мальчика; а на ту пору был король как раз на охоте. Вот старая ведьма приняла вид королевской служанки, вошла в комнату, где лежала королева, и говорит больной:
— Королева, идите купаться, уж ванна готова, купанье вам поможет и прибавит сил; идите скорей, а то вода остынет.
Ведьмина дочь была тут же рядом; и отнесли они ослабевшую королеву в ванную комнату, опустили ее в ванну, заперли дверь на ключ, а сами убежали. Но они развели в ванной такой адский огонь, что молодая красавица-королева должна была вот-вот задохнуться.
Сделав это, старуха взяла свою дочку, надела на нее чепец и уложила ее в постель вместо королевы. И сделала она ее похожей на королеву, только не могла она приставить ей второй глаз. Но чтоб король этого не заметил, пришлось ее положить на ту сторону, где у нее не было глаза.
Воротился вечером король домой и, услыхав, что королева родила ему сына, сильно обрадовался, и ему захотелось пойти проведать свою любимую жену и поглядеть, что она делает. Но старуха закричала:
— Ради бога, задвиньте скорей полог, королеве смотреть на свет еще трудно, ее тревожить нельзя.
Король вернулся назад, не зная о том, что в постели лежит самозваная королева.
Наступила полночь, и все уже спали; и вот увидела мамка, сидевшая в детской у колыбели,—она одна только в доме не спала,— как открылись двери и в комнату вошла настоящая королева. Она взяла на руки из колыбели ребенка и стала его кормить грудью. Потом она взбила ему подушечку, уложила его опять в колыбельку и укрыла одеяльцем. Но не забыла она и про козлика, заглянула в угол, где он лежал, и погладила его по спине. Потом она тихонько вышла через дверь; мамка на другое утро спросила стражу, не заходил ли кто ночью в замок, но сторожа ответили:
— Нет, мы никого не видали.
Так являлась она много ночей подряд и ни разу при этом не обмолвилась словом. Мамка каждый раз ее видела, но сказать о том никому не решалась.
Так прошло некоторое время, но вот однажды королева ночью заговорила и молвила так:

Как мой сыночек? Как козлик мой?
Явлюсь я дважды и не вернусь домой.

Мамка ей ничего не ответила, но когда королева исчезла, мамка пришла к королю и обо всем ему рассказала. Король сказал:
— Ах, боже мой, что же это значит? Следующую ночь я сам буду сторожить возле ребенка.
Он пришел вечером в детскую, а в полночь явилась опять королева и сказала:

Как мой сыночек? Как козлик мой?
Приду я однажды и не вернусь домой.

И она ухаживала за ребенком, как делала это всегда, а потом снова ушла. Король не осмелился заговорить с нею, но и следующую ночь он тоже не спал. И она снова спросила:

Как мой сыночек? Как козлик мой?
Теперь уж больше я не вернусь домой.

И не мог король удержаться, он бросился к ней и сказал:
— Значит, ты моя милая жена!
И она ответила:
— Да, я твоя жена,— и в тот же миг по милости божьей она ожила и стала опять здоровой, румяной и свежей, как прежде.
Потом она рассказала королю о злодействе, что совершила над ней злая ведьма вместе, со своей дочкой.
Тогда король велел привести их обеих на суд, и был вынесен им приговор. Ведьмину дочь завели в лес, где ее разорвали дикие звери, а ведьму взвели на костер, и ей пришлось погибнуть лютою смертью. И когда остался от нее один только пепел, козлик опять обернулся человеком, и сестрица и братец стали жить да поживать счастливо вместе.