Федор Тугарин и Анастасия Прекрасная - 160 (русско-белорусский диалект)
Жив сабе царь да царица, и быв у их адин сын па имени Федар, па празванию Тугарин, и три дачки́. Ти мала, ти богата яны жили, во и умирають, да и приказують сыну свайму, штоб ён пааддавав сястёр сваих замуж за первых жанихов. Прашов год, як царь да царица памерли. Во в адин день схватилась буря, завеяв Ветяр — так што боже сохрани! Як толька Ветяр далятев да крыльца, и затихло все. Во Ветяр и кажа Федару Тугарину: «Аддай за мене старшаю сваю сястру, а як не аддаш, я тваю хату перевярну и тябе убью!» Ён вывев сястру на крыльцо: як ухватило яё, як заревло да загуло — не знать, куда яна и делась! На третий год Федар аддав такжа средняю сваю сястру в замужство Граду, а на четвертый и меньшую — Грому.
Пааддававши замуж сястёр, Федар Тугарин пашов странствавать. Ишов, ишов аж глядить: ляжить рать-сила пабитая. Ён и спрашивая: «А хто тутачка есть живый, скажи, хто пабив сюю рать?» Во абазвався адин голас и кажа: «Падай вады напиться». Ён падав; той раненый и гаво́ря: «Иди, папитай Анастасия Прекрасная и кажа Федару Тугарину: «Будь ты мне муж, а я тябе жана». И, паседавши на каней, поехали дамов. Живуть сабе да паживають Федар и Анастасия, як галубки́.
Во раз Анастасии захателась паехать на ахоту; сабравшись, яна кажа мужу свайму: «Усюды. Ён пасабив. «Ящё!» Ён и ящё. «Ящё!» Ён и ящё. Во Змей знявся с крюка, палятев да й кажа: «Спасиба ж тябе, я тябе в великой пригоде знадоблюсь». Пустивши Змея на волю, Федар адумавсь да и кажа: «Рассердится на мене тяперь жана!» Падумавши так, ён узяв да и пашов из жаниного дому.
Ишов Федар да ишов, глядить — аж стаить дом. Ён, падашовши к таму дому, приходя к дверям да кажа: «Господи Иисусе Христе, сыне божий, памилуй нас грешных!» Женский голас из светлицы яму атвечая: «Кали добрый — явися, а кали ледачий — прахом возьмися!» Федар вхо́дя в светлицу, глядь, аж там яго сястра. Убачивши брата, яна яму кажа: «Чаго ты, братику, пришов? Мой муж — Ветяр; будя беда!» А дале взяла яго да и схавала Анастасию и унёс у сваю берлогу.
Пабывши у двух сястёр, Тугарин ишов да третьей. На дароге яго застигла ночь, а йон ящё не вышав из дремучаго лесу, па якому яму треба было идти. Ён падумав-падумав, да и аставсь начевать в лесу подле крыницы каня, и дагнав бегляцов, да и кажа Федару: «Я табе кричав, штоб ты астанавився; я б табе прастив. Ты мене не паслухав, так о́т табе!» Взяв да и убив Тугарина и, взявши Анастасию, паехав дамов.
Зятья Федаравы, узнавши, што Змей яго убив, палятели, дастали цялющей и живущей вады и, прилятевши, исцялили и аживили Тугарина. Аживши, Федар кажа зятям сваим: «Фу, как я заснув!» Яны кажуть яму: «Заснув бы навеки кали б не мы!» Ён их паблагадарив да и пашов изнов да крыницы, где бачив Анастасию. Глядить, аж яна иде па ваду́: як убачила Федара, возрадувалась. Во ён и став прасить яё, штоб яна выпытала у Змея: где можно дастать такога каня, штоб яд яго утекти, и где яго смерть? Анастасия абещала яму ета и, набравши вады, пашла дадому; а Змей быв на ахоте. Анастасия пашла дамов, пагаваривши с Федарам; а ён астався у крыницы дажидаться, што яму скажа яго любезная.
Во еде Змей з ахоты. Анастасия вышла яму навстречу, взяла каня за узду и увела в канюшню и, пришедши в хату, стала целавать и милавать Змея, а дале и кажа: «Який у вас коня скорый! Ти можна где-нибудь дастать такога другога каня, штоб ад вашего утёк?» Змей разнежився ад ла́сак Анастасии, бо яна яго никали не ласкала, савсем забывся да и признався на сваю беду. «Есть, — гаво́ря, — адна баба, у каторай двенадцать кабылиц, и як дастать ад тых кабылиц каня, то той майго перегоня; толька трудна дастать у той бабы, бо яна таго, хто сяго хоча, нанимая на три дни стярегти кабылиц, а як толька стораж засне (бо баба дае всякаму соннае зелье) — кабылицы утякуть. Во баба сама их найдя, а сторажу здяре з спины паласу́ да и прагоня». Анастасия, приласкавшись, гаво́ря Змею: «А где твая смерть? Ён кажа: «Есть на остраве камень, а в том камне заяц, а в том зайце вутка, а в той вутке яйцо, в том яйце жавток, а в том жавтке каменёк: то мая смерть!» Выпытавши всё ета, Анастасия пересказала Федару. Ён рассказав зятям; во яны палятели шукать таго камня, а сам Тугарин пашов да бабы даставать каня.
Иде да иде Федар, аж вавки́ бьються за кости. Ён им падялив; яны яму паблагадарили и сказали, што будуть яму в великой пригоде. Иде Федар да иде, аж пчолы бьються за мед. Ён им падялив; яны яго паблагадарили и абещали то ж. Дале ён убачив, што раки бьются за икру. Ён им падялив; яны яму абещали то ж, што вавки́ и пчолы. Ишовши ти мала, ти багата, Федар прихо́дя к хате, а в той хате жила баба, у якой были двенадцать кабылиц. Вашо́вши у хату и паздаровавшись з бабою, Тугарин став яё прасить, штоб яна приняла яго стяречь кабылиц. Баба и кажа яму: «Што ж ты вазьмешь з мене?» Ён кажа: «Аднаго жеребчика». Баба кажа: «Кали устярежешь три дни, то до́бре!» Ён согласився.
На другий день Федар устав, умывся, богу памалився да и пагнав кабылиц на луг. Баба дала яму на снеданье пиражок, а в том пиражку соннае зельё. Тугарин, пригнавши кабылиц на луг, разпустив их пастись, а сам став ести пиражок, што дала яму баба. Як паеда́в ён таго пиражка, и заснув, и спав два дни, а кабылицы далеко парасходились. На третий день Федара штось привяли па жеребёнку, а самая лучшая штоб привяла каростливага, штоб Тугарин не узнав, где лучший. Ён, выслушавши все ета, пашов у хату и лёг спать.
Уставши назавтра рана, Федар став требовать у бабы платы; яна павяла яго в канюшню и паказывая жеребят, што ночью привяли кабылицы, да и кажа: «Выбирай любога!» Федар, узнавши таго канька, павёв; во ён и кажа Тугарину чалавечаским голасам: «Дай мини три зари папастись на расе, тагда павядеш!» Федар сагласився. Як папасся той канёк день, став насить вполдерева, на другий день паверх дерева, на третий па паднебесью, да такий став красивый, што и узнать нельзя. Севши на таго каня, Федар паехав да зятьёв. Яны яму дали каменёк, што дастали на остраве.
Взявши яго, ён паехав в той лес, где жила Анастасия. Приехавши в лес, ён паехав и став дажидацца яё у крыницы. Ти мала, ти багата ждавши, глядить, аж Анастасия бяжить па ваду́. Ён яё узяв, пасадив на каня и як ударить яго па крутым бедрам, конь панёс паверх дерева. Змей, бывши на ахоте, убачив, што Анастасия утякая, ударив и свайго каня и палятев даганять; яго конь лятить паверх дерева да и кажа: «Дагнать мы дагоним, бо у Тугарина мой меньший брат, да Анастасии не атымеш!» Як толька Змей став даганять Тугарина, ён кинув каменёк и папав яму в лоб. Змей упав и прапав; а Федар Тугарин и Анастасия Прекрасная даехали благапалучна да свайго двара, стали жить да паживать да добры мысли мать, да и тяперь сабе живуть. Я у гостях у их быв, мед-вино пив; у роти не было́, а толька па бараде тякло.
Записано в г. Погаре Черниговской губ. учителем Н. Матросовым. Диалект, переходящий от русского языка к белорусскому.