Запись и литературная обработка Л. Иванова. По тексту, опубликованному в журнале «Полярная звезда» 1976 г. № 4.

Ого-го-го, как давно это было. Еще люди в юртах да землянках жили, еще на промысел зверя в океан на утлых байдарах ходили, еще постоянными спутниками каждой семьи были холод да голод.

Ого-го-го, как давно это было. С той поры и юрт, и землянок уж и в помине не осталось, дома в поселке красивые стоят, в каждом солнце свое под потолком светит. На промысел алеуты теперь на судах больших с мотором ходят, всегда с хорошей добычей возвращаются. Давно уж в каждом доме счастье поселилось. О нужде и горе люди и думать забыли. А сказку эту до сих пор помнят: от старого к малому, от деда к внуку, из уст в уста она передается.

Жил себе бедный алеут-охотник. Жена его рано умерла, оставив кучу маленьких детей. Голод да нужда прочно поселились в семье бедняка. Дети росли хилыми, часто болели.

Пошел однажды охотник к океану в поисках какой-либо добычи, но сколько ни ходил по берегу, ничего не мог раздобыть.

Возвращается домой с пустыми руками, думы горькие не дают покоя: опять детей накормить нечем. И вдруг видит: две рыбины на берегу лежат, однако, морем выброшены. Подошел ближе, так и есть — атхилях (треска) на песке, живые еще, хвостами шевелят. Обрадовался охотник, схватил рыбин и бегом домой. Одну рыбину, что побольше, на вешала подвесил, а другую детям понес. Вошел в дом, а дети все мертвые на нарах лежат — не дождались отца, с голоду померли. Один только, самый маленький сын, живой остался. Не снес такого горя старый охотник, упал на нары и вскоре тоже помер. Плачет малыш-сирота о помершем отце и братьях, но горю не поможешь. Похоронил он отца и братьев, стал один жить.

Быстро бегут дни, много раз оттаивала и снова замерзала тундра. Подрос мальчик, сильным, стройным, как молодой олень, стал. И вспомнил он о другой, оставленной отцом рыбине атхилях, посмотрел, а там одна шкура осталась — не то высохла, не то песец съел.

«Что же мне делать с этой шкурой?» — подумал юноша и решил шлюпку сшить. Пошел он в село и спрашивает у женщин:

— Покажите, как вы байдары из шкур шьете.

— Зачем тебе, глупый, все равно ведь шкуры у тебя нет.

— А я из шкуры атхилях сошью,— говорит юноша.

Засмеялись женщины, но показали, как шьется байдара. А одна из них, самая молодая девушка, вызвалась помочь парню.

Взяли они тресковую шкуру и сшили небольшую шлюпку, из костей шпангоуты сделали, а из куллаха, самой большой волшебной кости, планку для мачты смастерили, из хвостовой кости руль приладили. Поблагодарил юноша девушку, на прощание улыбнулся ей, взял старое отцовское копье и поплыл в океан счастья искать, зверя морского добывать.

Долго плыл по волнам океана юноша, три раза опускалась ночь над ним, но ни зверя, ни рыбешки никакой ему так и не попалось. Упал он в отчаянии на дно лодки и вымолвил в горе:

— Атхилях, атхилях, неужели ты не поможешь мне хотя бы нерпушку небольшую добыть?

Только он это вымолвил, чувствует, как под ним куллах, волшебная кость, зашевелилась и как бы направление в море указывает, мачту с парусом поворачивает. Послушался юноша и поплыл дальше в море. Весь день плыл, а к вечеру увидал вдалеке, в море, фонтаны из воды поднимаются, стая китов резвится. Обрадовался молодой охотник, стал осторожно к китам приближаться, увидал большого кита и метнул в него отцовское копье, а конец веревки крепко к шлюпке привязал.

Выбросил раненый кит огромный фонтан воды над головой, взмахнул мощным хвостом, так что волны в разные стороны пошли, и потащил в океан шлюпку с охотником. День плавает кит, другой, а оторваться от лодки не может. На третий день кит выбился, из сил и испустил дух. Тут молодой охотник поставил парус и направил свою лодку, к родным островам.

Через три дня приплыл он к своему селу, где его считали давно погибшим, и только девушка одна, та, что шлюпку ему шить помогала, каждый день на берег ходила и подолгу в море смотрела. Верила, что вернется юноша.

Обрадовались все жители села, принялись поздравлять юношу с удачной охотой и большой добычей, а старики признали его лучшим охотником среди всех алеутов и имя ему почетное дали — Атхилях.

Вскоре и свадьбу молодые отпраздновали, а Атхиляха предводителем рода выбрали, и с тех пор уже больше не знали нужды в пище и одежде его сородичи, им всегда сопутствовала удача в охоте и промысле.