Два товарища

Давным-давно жили два товарища — Анкылдак и Донкюльдек. Доброго, весёлого Анкылдака все в селении любили, приглашали в гости, а злого, жадного Донкюльдека старались обойти стороной.

Однажды два товарища отправились в дальнее селение. Путь их лежал через леса и речки, через степи и холмы. Каждый в сумку положил по три хлеба.

Когда проголодались и сели отдохнуть, Анкылдак вытащил из сумки хлеб, разломил его пополам, половину дал товарищу, половину съел сам. Вечером перед сном он разломил ещё один хлеб. Утром товарищи съели последний хлеб Анкылдака.

К полудню они устали, сели отдохнуть. Донкюльдек вытащил из сумки хлеб и ест.

— Что ж ты мне не даёшь хлеба, ведь я тебе давал? — говорит Анкылдак.

— Я у тебя не просил. Ты сам давал, потому что хотел угостить. А я угощать не хочу,— говорит Донкюльдек.

Перед сном Донкюльдек снова ест хлеб. Анкылдак смотрит. Донкюльдек говорит:

— Ладно, могу продать тебе четвертушку хлеба за твой глаз.

— Как это? — не понял Анкылдак.

— А так — проколи себе глаз и ешь хлеб. Вот она, четвертушка,— говорит Донкюльдек.

Бедный Анкылдак проколол глаз и взял четвертушку хлеба.

На третий день утром Донкюльдек опять ест хлеб и опять не даёт товарищу.

— Дай хлеба,— просит Анкылдак.

— Не дам,— говорит Донкюльдек.— Могу дать половину хлеба за второй глаз.

— Нет,— говорит Анкылдак,— второй глаз я не проколю.

Прошёл целый день. К вечеру Анкылдак еле переставлял ноги. Он увидел вдали старую заброшенную мельницу. У развилки дорог они сели отдыхать. Донкюльдек вытащил хлеб. Показал его и говорит:

— Ну что, надумал?

Анкылдак протянул руку к хлебу: давай. Он проткнул себе второй глаз и взял половину хлеба. Донкюльдек говорит:

— Я спешу, тебя ждать не буду.— И пошёл дальше.

Анкылдак немного отдохнул и пошёл по другой дороге — в сторону старой мельницы. «Там переночую,— подумал он,— а утром пошарю, нет ли остатков муки». Он добрался до мельницы, залез наверх и собрался спать. Вдруг услышал шум. Кто-то пришёл на мельницу. И говорит:

— Я пришёл первый. А где же волк и лиса?

Снова послышался шум. Прибежали двое. Один

из них говорит:

— Лиса, мы опоздали, медведь уже здесь, он ждёт нас.

Медведь говорит:

— Ну, давайте откроем друг другу свои тайны, как собирались. Здесь нас никто не услышит. Я первый пришёл, я буду говорить первый. Здесь, рядом с мельницей, у меня есть целебное дерево, я его каждый день поливаю. Если листьями с этого дерева потереть слепые глаза, они прозреют.

— А я,— говорит волк,— знаю в ханском стаде желторогую овцу. Её потроха целебны. Если ими накормить больную ханскую дочь, она сразу станет здоровой.

— У меня тоже есть тайна,— говорит лиса.— В ямке под клёном я спрятала слиток золота величиной с голову коня. Я каждый день любуюсь этим золотом.

Звери убежали. Анкылдак заснул. А утром с новыми силами он на ощупь отыскал дерево медведя. Листьями потёр себе глаза, и они стали видеть. Потом пошёл к клёну лисы и взял из ямки слиток золота величиной с голову коня. Положил он золото в сумку и пошёл к хану, у которого болела дочь. Хан говорит:

— Много лекарей приходило ко мне. Каждый давал своё лекарство, а дочери всё хуже и хуже. Если твоё лекарство не поможет, я отрублю тебе голову, но если ты вылечишь мою дочь, отдам её тебе в жёны.

Анкылдак приказал зарезать желторогую овцу, сварил её потроха и накормил ими ханскую дочь. Она выздоровела. Хану пришлось отдать её за Анкылдака. И зажил Анкылдак с прекрасной ханской дочерью в довольстве и счастье. Весть об этом дошла до Донкюльдека. Он прибежал к бывшему товарищу и говорит:

— Забудь старое, не сердись. Расскажи, где ты нашёл глаза, как ты нашёл своё счастье.

Добродушный Анкылдак простил злодея и рассказал всё, как было.

Донкюльдек побежал на старую мельницу, спрятался там.

Ночью пришли звери. Медведь говорит:

— Кто-то рвал листья с моего дерева.

Волк говорит:

— Мою желторогую овцу зарезали.

Лиса говорит:

— Кто-то утащил моё золото. Наверное, в тот раз нас подслушивали. Давайте посмотрим,— может, и сейчас нас подслушивают.

Они обыскали мельницу, нашли Донкюльдека и растерзали его.