Про короля, про святого и про гусыню

Вы слышали когда-нибудь про доброго короля О’Тула, который жил в давние времена в Ирландии и которому на старости лет выпала нежданная радость?
Да, так вот когда король О’Тул был еще молодым, во всей Ирландии не нашлось бы юноши отважней его. Любимым занятием короля была охота, и с восхода солнца до темного вечера он только и знал, что скакал по болотам, пришпоривая своего коня да науськивая собак.
Жизнь его текла славно и весело, пока король совсем не состарился и не сгорбился. Теперь он уж не мог охотиться целыми днями, будь то лето или зима, будь то дождик или солнце. И пришел день, когда единственное, что осталось бедному старому королю,— это ковылять с палочкой по саду. «Жизнь кончена,— думал он,— если нет больше ни радостей, ни утех».
И вот чтобы как-то утешить себя и развеселить, король завел себе гусыню. Хотите верьте, хотите нет, но гусыня оказалась добрым другом бедному старому королю.
Какое-то время они совсем неплохо развлекались вдвоем — король О’Тул и гусыня,— и не смейтесь, ничего смешного тут нет. Куда бы она ни залетала, как только он звал ее, она тут же возвращалась и могла хоть весь день ковылять за ним, если ему этого хотелось.
А по пятницам — вы же знаете, что пятница, по священным законам, постный день и мяса добрым христианам есть не положено,— так вот, по пятницам она заплывала подальше в озеро и приносила своему хозяину на обед нежную, жирненькую форель.
Да, это доброе создание было единственной радостью и утехой бедного старого короля О’Тула. Но, увы, ничто не вечно на этом свете! И королевская гусыня тоже состарилась, и настал день, когда крылья отказали ей, так же как старому королю ноги, и бедняжка при всем своем желании не могла уже больше развлекать своего хозяина. Что поделаешь!
Король О’Тул был безутешен.
В один прекрасный день старики — мы хотели сказать: старик король и старушка гусыня — сидели на берегу озера и грустили. Король держал гусыню на коленях и с нежностью глядел на нее, а в глазах у него стояли слезы. «Нет, уж лучше умереть или утонуть в этом озере, чем влачить такую жалкую, унылую жизнь»,— думал он.
Он выпустил из рук гусыню, и она заковыляла к прибрежным камышам поискать добычи. А король все сидел и думал о своей безрадостной жизни.

Вдруг он поднял голову и увидел перед собой незнакомого юношу, на вид такого скромного и симпатичного.
— Приветствую тебя, король О’Тул! — сказал скромный юноша.
— Вот те на, откуда ты знаешь, как меня зовут? — удивился король.
— Это неважно. Я еще кое-что знаю,— отвечал юноша.— А смею я спросить тебя, добрый король О’Тул, как поживает твоя гусыня?
— Откуда ты знаешь и про мою гусыню тоже? — спросил король.
Ведь гусыню-то в это время видно не было: она охотилась в камышах.
— Я все про нее знаю. А откуда — это неважно,— улыбнувшись, ответил юноша.
— Но кто же ты такой? — спросил король.
— Честный человек,— ответил юноша.
— А чем ты зарабатываешь на жизнь? — поинтересовался король.
— Старое делаю новым.
— А-а, значит, ты лудильщик? — решил король.
— Нет, поднимай выше! Что бы ты, например, сказал, если бы я сделал твою старую гусыню опять молодой?
— Опять молодой?! — переспросил король, и его старое лицо так и засияло от радости: о лучшем он и мечтать не мог.
— Ну да, опять молодой,— кивнул в ответ юноша.
Король О’Тул свистнул. Тут же из камышей показалась старушка гусыня и заковыляла к своему сгорбленному старику хозяину. Что и говорить, старушка была верна ему как собака.
Юноша поглядел на гусыню и сказал:
— Даю слово, я сделаю ее молодой, если хочешь.
— Клянусь здоровьем! — воскликнул король, в свою очередь бросая взгляд на старушку гусыню, от которой остались одна кожа да кости.— Коли ты сделаешь это, я буду считать тебя самым умным юношей во всех семи приходах моего королевства!
— Подумаешь, одолжил,— смеясь, сказал юноша.— А что ты мне все-таки дашь за это?
— Все, что попросишь! — сказал король.— И это будет только справедливо.
— Ты отдашь мне все земли, какие облетит твоя гусыня в тот день, когда я сделаю ее снова молодой?
— Отдам! — сказал король.
— А на попятный не пойдешь? — спросил юноша.
— Не пойду! —сказал король.
Тогда юноша подозвал к себе старушку гусыню, от которой остались одна кожа да кости, подхватил ее на руки, расправил ей крылья и подбросил вверх. Да не только подбросил, но и подул под крылья, чтобы ей легче было взлететь. И — клянусь вам! — старушка взвилась в воздух ну точно орел. И кружилась, и ныряла, и резвилась, словно ласточка.
На старого короля одно удовольствие было смотреть: от удивления он даже рот открыл и радовался, глядя на свою старушку гусыню, которая порхала в небе ну точно жаворонок.
Да, так вот, гусыня сделала большой круг — сначала скрылась из глаз, потом вернулась — и наконец опустилась у ног своего хозяина. Он погладил ей голову и крылья и убедился, что она и в самом деле стала опять молодой и здоровой, и даже еще лучше, чем была.
— Нет, лучших гусынь свет не видел! — похвалил он ее.
— А что ты хочешь сказать мне? — спросил его юноша.
— Что ты самый умный юноша, какой только ступал по земле ирландской,— ответил король, продолжая любоваться своей гусыней.
— А еще что?
— Что я тебе буду век благодарен.
— А ты сдержишь слово и отдашь мне все земли, какие облетела сейчас гусыня?
— Сдержу и отдам,— сказал король,— и буду всегда рад приветствовать тебя на своей земле, даже если у меня останется всего один акр.
— Я вижу, ты честный и добрый старик,— говорит тогда юноша.— Счастье твое, что ты сдержал слово, не то гусыне твоей больше б никогда не летать!
— Ах, да кто же ты такой? — спрашивает король юношу, уже во второй раз за это утро.
И слышит ответ:
— Я святой Кевин.
— О господи! — восклицает король и падает на колени, конечно, с великим трудом, так как старые кости его уже не слушались.— Стало быть, выходит, я все утро разговаривал тут и вел беседу с самим святым?
— Ну да,— говорит святой Кевин.
— А я-то думал, что говорю с простым, скромным парнем!
— Я переоделся,— говорит святой,— вот ты меня и не узнал. А пришел я, король О’Тул, чтобы испытать тебя. И я убедился в это утро, что ты честный и добрый король, потому что ты сдержал слово, данное простому лудильщику, за которого ты меня принял. И за это я тебя награжу: пусть твоя гусыня останется молодой!
Вот какая история приключилась со старым королем О’Тулом, хотите верьте, хотите нет.
В старину говорили:
Осень настигает нас так же быстро, как гончая собака добычу.