У одного мужика была жена сварлива и упряма; уж что, бывало, захочет, дак муж дай ей, и уж непременно муж соглашайся с ней. Да больно она льстива была на чужую скотину; как, бывало, зайдет на двор чужая скотина, дак уж муж и говори, что это ее. Страшно надоела жена мужу. Вот однажды и зашли к ней на двор барские гуси. Жена спрашивает: «Муж, чьи это гуси?» — «Барские». — «Как барские!» Вспылила со злости, пала на пол. «Я умру, — говорит, — сказывай: чьи гуси?» — «Барские». Жена охает, стонет. Муж наклонился к ней: «Что ты стонешь?» — «Да чьи гуси?» — «Барские». — «Ну, умираю, беги скорей за попом».

Вот муж послал за попом; уж и поп едет. «Ну, — говорит муж, — вот и священник едет». Жена спрашивает: «Чьи гуси?» — «Барские». —

«Ну, пущай священник идет, умираю!» Вот исповедали ее, приобщили, поп ушел. Муж опять: «Что с тобой, жена?» — «Чьи гуси?» — «Барские». — «Ну, совсем умираю, готовь домовище!» Изготовили домовище. Муж подошел: «Ну, жена, уж и домовище готово». — «А чьи гуси?» — «Барские». — «Ну, совсем умерла, клади в домовище».

Положили в домовище и послали за попом. Муж наклонился к жене, шепчет: «Уж домовище подымают, нести хотят отпевать в церковь». А она шепчет: «Чьи гуси?» — «Барские». — «Ну, несите!» Вот вынесли домовище, поставили в церкви, отпели панихиду. Муж подходит прощаться: «Уж и панихиду, — говорит, — отпели; выносить хотят на кладбище». Жена шепчет: «Чьи гуси?» — «Барские». — «Несите на кладбище!»

Вот и вынесли; подняли домовище опущать в могилу, муж нагинается к ней: «Ну, жена, уж тебя в могилу опущают и землей тотчас засыплют». А она шепчет: «Чьи гуси?» — «Барские». — «Ну, опущайте и засыпайте!» Домовище опустили и засыпали землею. Так уходили бабу барские гуси!