Славка. Е. Пермяк

У агронома в колхозе «Ленинские искры» подрастал сын Славик. Когда мальчику исполнилось шесть лет, он заявил отцу:

— Папа, я тоже хочу быть агрономом. Я тоже, как ты, хочу выращивать хорошую пшеницу.

— Это очень приятно,— согласился отец.— Давай я отведу тебе поле.

И агроном отвел своему сыну поле в палисаднике перед окнами дома, где они жили. Поле мальчику пока­залось очень небольшим. Оно было в один метр длиной и в один метр шириной — квадратный метр.

— Это не беда,— сказал отец.— И на этом поле можно вырастить знаменитую пшеницу.

Вскоре мальчику было показано, как нужно рыхлить землю, на какую глубину засевать маленькую пашню пшеничным зерном и как нужно за ней ухаживать.

Когда появились всходы, Славик очень обрадовался. Он тщательно пропалывал их, а когда земля подсыха­ла, поливал свое крошечное поле из маленькой лейки.

Пришло время убирать урожай. Славик вместе с отцом срезал колосья, а затем занялся молотьбой. Мо­лотили дома, на столе. Молотили карандашом, выбивая из каждого колоска зерна.

Зерен оказалось много. Ими можно было засеять всю землю палисадника. Но отец сказал:

— Давай посеем только лучшие зерна.

И Славик стал отбирать лучшие зерна пшеницы — самые большие, самые пузатенькие. Нелегко было пере­брать весь урожай. Не один час потратил Славик в дол­гие зимние вечера на сортировку зерна. Лучшие взял для семян, а остальные скормил уткам.

Пришла весна. Весной Славик снова перебрал ото­бранные семена и снова вместе с отцом взрыхлил и удобрил свое маленькое поле. Теперь уже отец работал меньше и меньше указывал.

Весело зазеленели всходы. Выше поднялись стебли. И попятно почему: поле было засеяно лучшими из луч­ших семенами. А когда появились большие колосья й стали наливаться тяжелым зерном, Славик часами про­сиживал у своего поля. Он не мог дождаться урожая. Очень хотелось узнать, каким будет на этот год зерно.

Но однажды пошел дождь с крупным градом. И Сла­вик заплакал. Он боялся, что град погубит урожай, а поле закрыть было нечем. Но бабушка бросила через окно большой отцовский зонт, и мальчик раскрыл его над полем. Град больно хлестал Славика, потому что сам-то он был не под зонтом. Он держал зонт на вытянутой руке над своим полем. Из глаз Славика катились слезы. Ио Славик не уступил граду, не ушел с поля.

— Ты настоящий мужчина,— сказал ему отец.— Только так и можно было защитить дорогие семена.

Чудесный урожай собрал Славик на вторую осень. Теперь он уже знал, как нужно подсушить колосья, как их обмолотить, легонечко постукивая по ним каран­дашиком.. Не дожидаясь совета отца, Славик отобрал самые крупные зерна. Их нельзя было сравнить с про­шлогодними. Те были куда мельче и легче.

На третий год Славик засеял поле самостоятельно. Он хорошо удобрил землю. Хорошо взрыхлил и засеял два квадратных метра. Он переходил уже во второй класс, и ему было под силу справиться с таким опыт­ным полем. И он справился. К тому же ему помогал школьный товарищ.

Намолотив осенью достаточно пшеницы, мальчик пригласил сортировать зерна друзей из своего класса, и те предложили Славику засеять ими большое поле.

Сказано — сделано. Весной ребята огородили боль­шое поле в школьном саду — поле в десять метров дли­ной и в два метра шириной.

Славика ребята избрали главным агрономом и слу­шались его во всем. Кропотливо рыхлили землю и по­лоли сорняки.

Летом пшеница заколосилась еще лучше, чем в прошлые годы. Заколосилась так, что на нее обратили внимание старики колхозники. Какая это была радость!

Однажды председатель колхоза сказал шутливо Славику:

— Товарищ главный агроном, продай колхозу уро­жай на семена.

Славик покраснел. Ему показалось, что председатель смеется над его полем. А председатель не смеялся. Осенью он пришел на обмолот урожая. Урожай теперь молотили почти всем классом Славика. Молотили в тридцать два карандаша.

— Давайте, молодые семеноводы, засеем этим хоро­шим зерном большое поле. Вместе,— предложил пред­седатель.

Ребята согласились. И вот наступил пятый год. Ре­бята вышли на сев вместе с колхозниками. И вскоре был снят пятый урожай. Теперь его уже нельзя было обмолотить даже тысячью карандашей. Молотили на току, по старинке, ударяя колосьями по плетеному коро­бу. Боялись повредить зерна.

На шестой год было засеяно огромное поле. А на седьмой и на восьмой новым, чистосортным пшеничным зерном засевались поля соседних колхозов. За ним при­езжали издалека. Но всех немыслимо было оделить семенами этого нового, урожайного сорта пшеницы. Давали семян по горсти, по две. Приезжие благодарили и за это.

...Когда я приехал в колхоз «Ленинские искры», мне показали эту отличную пшеницу и сказали:

— Это новый сорт пшеницы. Называется этот сорт «славка».

Тогда я спросил, почему так называется эта пшеница в откуда взялось это название. Может быть, от слова «слава» или «славная»?

— Да нет, нет,— ответил председатель.—Она так называется от имени Вячеслав, которого в детстве зва­ли Славиком, а попросту — Славкой. Я познакомлю вас.

И меня познакомили с высоким голубоглазым за­стенчивым юношей. Он был очень смущен, когда я его стал расспрашивать о пшенице, а потом рассказал исто­рию этой пшеницы, начиная с первого урожая в пали­саднике.