Времена года. В. Г. Сутеев

Давайте познакомимся.
Мы — Ваня и Маша Кнопочкины. Нам уже по 6 лет.
Мы близнецы, и все нас зовут просто — Кнопки.
У нас есть большая чёрная соба­ка Чапка, очень умная, и кот Усик — он ещё совсем маленький.
Весь этот новый год мы будем вам рассказывать, как мы живём.
Маша и Ваня Кнопочкины

ЯНВАРЬ
ПРО ЁЛКИ

Новый год у нас начался с ёлки... нет, с ёлок. Дома у нас очень красивая ёлка: на ней всякие игрушки, а наверху большая звезда. У всех знакомых ребят тоже хорошие ёлки. Большие ёлки мы видели на улицах и во дворах, но наша са­мая красивая, хотя и не очень большая.
На Новый год нам подарили много игрушек: Ване — самосвал, мишку плюшевого; мне — куклу Катю и Петрушку, а нам вместе — книгу боль­шую — «Круглый год». Чапка получила сто грам­мов конфет; она их съела сразу — хап, и нет! А Усику дали молока, но он его плохо пил, всё толь­ко фыркал и чихал. У него уже открылся левый глаз, и он как будто им всё время подмигивает. Мы были ещё на нескольких ёлках: на маминой службе и в папином клубе — там была самая большая. Но самая лучшая — наша.
Сегодня мы идём ещё на одну ёлку: к дяде Пете в автомобильный трест. Там, говорят, вся ёлка увешана маленькими автомобильчиками. Их дарит всем детям настоящий Дед-Мороз. Этот Дед-Мороз ещё и шофёр и катает ребят в прозрачном автобусе.

Маша

ФЕВРАЛЬ
ПРО «СНЕГУРОЧКИ» И СНЕЖИНКУ

Маша забыла сказать, что нам ещё подарили коньки «снегурочки» и мы уже научились кататься.
У нас во дворе сделали каток: расчистили снег на середине двора и всё время поливали и поливали водой. Вода замёрзла — и получился каток.
Мы катаемся там каждый день. Я уже здорово научился кататься: сегодня упал только пять раз. А Маша гораздо хуже катается: хотя упала всего три раза, но разбила себе нос, а я нет.
Усик упал тоже три раза, потому что Маша держала его на руках: он ещё плохо ходит и по­этому катается с Машей.
Мама всё сердилась, что мы приходим все в снегу, с синяками, но папа не сердился и ска­зал, что надо заниматься спортом, и мы целые дни занимаемся.
А Чапка нас очень насмешила. Она не может кататься на коньках, и, чтобы ей не было скуч­но, мы вылепили из снега большую белую собаку и назвали её Снежинкой, а глупая Чапка её бо­ится, всё время рычит и не хочет дружить со Сне­жинкой.
Ваня

МАРТ
МАМИН ПРАЗДНИК

К Восьмому марта все ребята в нашем доме го­товили подарки своим мамам, сёстрам и бабуш­кам. И вели себя хорошо.
И мы с Ваней тоже решили хорошо себя вес­ти и сделать маме подарок, но так, чтобы она по­ка ничего не знала. Ваня сказал, что это называ­ется «сюрприз».
Этот сюрприз мы долго придумывали и даже подрались немного, но не очень больно, а когда придумали, у меня уже была небольшая шишка на лбу. Это Ваня нечаянно стукнул меня тарелкой.
Мы приготовили такие подарки: куклу на чай­ник — я сшила ей новую юбку, — купили коробку с конфетами и обвязали её моей самой красивой лентой. А две конфеты мы попробовали, чтобы уз­нать, вкусно или нет. Оказалось, очень вкусно. Ва­ня хотел ещё попробовать, но я не позволила. По­том мы положили все подарки на стол и стали ждать, когда придёт мама...
И вдруг Чалка залаяла и стала «служить» на задних лапах. И тут сразу пришла мама, увидела подарки. Она очень обрадовалась, засмеялась, ста­ла нас целовать и сказала, что мы необыкновенные дети и дорогие её Кнопки...
А что особенного? Мы самые обыкновенные, но лучше нашей мамы никого нет.
Маша

АПРЕЛЬ
КАК ЗИМА КОНЧИЛАСЬ

Началась весна.
Мы хотели идти гулять без пальто, но нам без пальто не разрешили. Тогда мы оба громко заплакали, и нам позволили идти в летних пальто. На­верно, мы всё-таки мало и тихо плакали; если бы я поплакал ещё часик — меня пустили бы без паль­то, но я испугался, что могут совсем не пустить.
На улице погода была очень хорошая: солнце светило и снег таял. Везде текла вода.
Мы прорыли канавку, и вода громко зажурча­ла и потекла по каналу.
Из дома я принёс деревянный пароходик — я его сам сделал — и привязал к нему доски — баржи. Па­роходик вёл их по каналу на буксире, а я всё вре­мя гудел, как настоящий пароход.
На одну баржу я посадил пластмассового утён­ка. Маша сказала, что утёнок сам должен плавать, но я объяснил ей, что, во-первых, он дырявый и может утонуть и, во-вторых, он капитан каравана судов, и прочёл ей наизусть стихи Маршака:
Ведёт кораблик Утка,
Испытанный моряк.
— Земля! — сказала Утка. —
Причаливайте. Кряк!
Я хотел прокатить по каналу и Усика, но он стал шипеть, царапаться и вырываться и не захо­тел плавать.
А Маша катала лодку с парусом; она у неё всё время переворачивалась. Наверно, ветер был не попутный.
Ваня

МАЙ
У ВСЕХ ПРАЗДНИК

Первого мая у нас в детском саду был большой праздник. Все ушли на демонстрацию, а мы с Ваней отправились в наш детский сад. И мама с нами.
На улицах играла музыка, и по небу летели самолёты. Люди шли с цветами и красивыми пла­катами. Везде пели и танцевали.
Мы тоже подготовились к празднику: Ваня склеил большой змей и написал на нём: «1-е МАЯ».
В детском саду мы пели, танцевали, читали всякие стихи — кто что умеет, а потом приехали взрослые артисты и устроили нам концерт.
Больше всех мне понравился фокусник: он всё время вынимал из кармана букеты цветов, а из шляпы у него вылетали голуби.
После концерта мы играли. Чапка везла меня в тележке, а в руках я держала воздушные шары и букет цветов.
Усик бежал впереди, мы привязали ему крас­ный бант.
А Ваня высоко-высоко запустил змей, и он был очень похож на спутник или ракету-носитель.
Потом нас поили чаем с пирожными и конфе­тами; всем детям дали подарки и нам тоже.
Маша

ИЮНЬ
КАК Я ЛОВИЛ РЫБУ

В июне мы поехали к бабушке в деревню и взяли с собой Чапку и Усика.
Нам всем купили билеты, а Чапке — собачий билет. Усик ехал бесплатно, и папа сказал, что Усик «едет зайцем».
Не понимаю, как может котёнок ехать зай­цем? Вечером мы приехали к бабушке, а утром уже пошли на речку — ловить рыбу. Сначала мы с Чапкой копали червяков: Чапка рыла ногами землю, а я собирал червяков в баночку. Маша их не собирала: она боялась червяков, хотя они сов­сем не кусаются. Потом пошли искать место на речке. Я нёс удочки, Чапка — баночку с червяками, а Маша и Усик — ничего.
Мы сели на берегу, и я стал насаживать чер­вяка на крючок. Маша червяков не насаживала: ей жалко их.
Я закинул удочку и стал ждать, когда поймается рыба, но рыба не ловилась, потому что Ма­ша скучала и всё время громко пела. Когда она перестала петь, я сразу поймал не очень большую рыбу, но она соскочила с крючка и уплыла с мо­им червяком во рту.
Потом Маша опять пела, и рыба опять не ло­вилась, а когда Маша ушла собирать цветы, я вдруг поймал три рыбки и лягушку.
Но тут из камыша вылетела большая утка, а за ней выскочила наша Чапка. Мы и не знали, что Чапка — охотничья собака!
Пока я смотрел на Чапку, Усик поймал три рыбки из моей банки, и мы вернулись домой с од­ной лягушкой.
Лягушку я выпустил в сад.
Машу и Усика я больше не возьму с собой ло­вить рыбу!
Ваня

ИЮЛЬ
МЫ В ЛЕСУ

У нас в лесу вдруг появилось много грибов и ягод, и мы пошли их собирать.
Ваня всё смеялся и говорил, что собирать гри­бы — это очень просто, и собирал все грибы, ко­торые ему попадались. А попадались ему всякие поганки и мухоморы, и он совсем не находил хо­роших грибов. Малину Ваня тоже не собирал — он всё съедал, прямо с кустов.
А я искала грибы, как учила меня бабушка: за­глядывала под ёлочки — там растут белые грибы и рыжики. Красные подосиновики я искала в траве под небольшими осинами, а подберёзовики — пря­мо на полянках.
Скоро я собрала целую корзинку грибов. Усик в лесу познакомился с лягушкой: сначала испу­гался, потом — ничего, а лягушка сначала — ни­чего, потом испугалась и ускакала.
С Чапкой была целая история: она нашла два белых гриба, залаяла, а грибы вдруг сами побежа­ли в лес! Чапка — за ними, а мы — за Чапкой! Ког­да мы догнали грибы, то увидели ёжика: он нако­лол себе на спину два белых гриба и нёс их домой своим ежатам.
Мы не тронули ёжика с грибами и пошли до­мой.
По дороге я загадала Ване загадку, которую сама придумала:
Стоит в красной шапке
На одной ноге,
Никуда не идёт.
Кто такой?
А Ваня говорит: «Это ты. Промочила одну но­гу и боишься идти домой».
Я ему сказала: «Какой ты глупый! Это гриб!» Но он не согласился. А в это время мы уже при­шли домой.
Маша

АВГУСТ
БАБУШКИН ОГОРОД

Все взрослые уехали в поле на уборку, нас ос­тавили дома с бабушкой.
— А вы, ребята, идите в огород и собирайте овощи, — сказала нам бабушка.
Мы взяли мешки и побежали в бабушкин огород.
А Чапка и Усик за нами — помогать.
Чапка очень хорошо помогала Маше рыть кар­тошку: она рыла землю всеми лапами и даже но­сом. Картошка так и летела, а Маша собирала её в мешок.
А я пошёл дёргать морковку, хотя и не знал, какая она. И вышло: дёргаю морковку, а выдёрги­ваю то репу, то свёклу. Выдернул нечаянно даже огурцы и помидоры, а морковки только три штуки. Я хотел заплакать, но бабушка сказала, что сразу всё не узнаешь, а когда сам посеешь и каждый кустик вырастишь, тогда ничего не перепутаешь. И ещё сказала, что на будущий год, когда я приеду к ней, то сам посажу и буду выращивать маленький огород. А Усик никому не помогал: он подружился с Чучелом Стёпой и не отходил от него. Ведь Чу­чело не может его тискать и дёргать за хвостик.
Когда мама и папа вернулись с поля, бабушка нас очень хвалила: сказала, что мы будем хоро­шими работниками. А про огурцы и помидоры никто не узнал.
Вечером мы все ели молодую картошку.
Ваня

СЕНТЯБРЬ
МЫ УЖЕ В ШКОЛЕ

Вчера мы в первый раз были в школе.
Ещё раньше нам купили книжки, тетрадки, ка­рандаши, перья и новые сумки, которые очень вкусно пахли кожей. Мама сшила мне коричневое платье и два передника — чёрный и белый.
А Ване купили школьную форму, пояс и фуражку с золотым значком. Ваня очень гордил­ся фуражкой и дразнил меня — говорил, что де­вочкам нельзя ходить в фуражках.
Когда мы стали всё примерять, оказалось, что Ваня очень маленький. Он всё время наступал себе на брюки и даже два раза упал. Папа сказал: «Это ничего, Ваня скоро привыкнет к брюкам. Он и сейчас уже похож на взрослого мужчину».
Ваня обрадовался, хотел заговорить басом, но не смог. А мама взяла иголку, всё подшила и всё сделала впору.
Мы взяли книжки, букет цветов и пошли в школу. Букет мы подарили учительнице.
Учительница спросила, умеем ли мы читать. Мы сказали, что умеем даже писать печатными буквами.
Нас посадили за одну парту, и тут Ваня за­явил, что не хочет со мной сидеть и что я ему дома надоела, но учительница велела ему сидеть.
В школе я подружилась с двумя девочками, а Ваня уже подрался с одним мальчиком.
И все ребята зовут нас Кнопками. Откуда они узнали, что мы — Кнопки?
Когда мы пришли из школы домой, то стали заниматься с Чапкой и Усиком.
Я задала Чапке такую задачу: «Сколько будет 2 и 2?» Чапка подумала и пролаяла восемь раз. Это она два раза лаяла ответ.
Ваня показывал Усику буквы, но ничего не вышло. Усик сначала молчал, потом сказал: «Мяу», и убежал.
Маша

ОКТЯБРЬ
ПРО АЙБОЛИТА И ЧАПКИН ПОРТРЕТ

Стало уже холодно, и мы немного простудились: и у меня и у Маши болело горло, и мы охрипли.
Мама не пустила нас в школу и позвала док­тора. Мы испугались, но мама сказала, что док­тор очень добрый и зовут его Айболит.
Когда Айболит пришёл, мы уже лежали в кро­ватях, с градусниками.
Айболит оказался очень весёлый: всё время шутил и смеялся — мы его совсем не боялись и думали, что он нас пустит гулять.
Айболит посмотрел на градусники и велел нам высунуть языки. Мы их не высунули, потому что мама запрещает показывать языки. Но тут мама сама позволила.
Айболит велел нам сказать: «А-а-а-а», и мы хором пели это «а-а-а-а». Потом он встал, спря­тал молоток (им он нас всё время стукал) и ска­зал, что у нас одинаковая температура и одина­ковая ангина, и велел нам лежать.
Мы лежали три дня, а когда встали, нас ещё не пустили в школу. Без школы нам стало очень скучно. Наш папа — художник, и мы решили то­же стать художниками: взяли папин мольберт и краски и стали рисовать портрет Чапки.
Умная Чапка смирно сидела всё время, пока мы её рисовали. Я рисовал, а Маша раскрашива­ла красками.
Пока мы рисовали, Усик залез в краски и стал весь разноцветный. Мы его вымыли, и он снова стал белым, а мы — разноцветными. Потом нас мы­ла мама, а папа сказал, что Чапка очень похожа на свой портрет. На другой день мы пошли в школу.
Ваня

НОЯБРЬ
САЛЮТ

Сегодня нам сказали, что вечером будет салют в честь праздника Октябрьской революции.
Весь вечер мы смотрели в окно и ждали салю­та. Все улицы были украшены электрическими лампочками и флагами, и дома были похожи на дворцы из сказки. Вдруг всё небо осветилось и раздался залп — выстрелило много пушек. У нас зазвенели стёкла, и сразу в небо полетели разно­цветные звёзды. Это были ракеты.
Потом звёздочки затрещали и погасли, немно­го потемнело, и снова прогремели пушки, и в не­бо опять полетели звёзды — красные, синие, зелё­ные...
Наша Чапка сначала испугалась и залезла под диван, но скоро привыкла к салюту, вылезла об­ратно и больше не боялась.
А мы с Машей совсем не боялись и даже по­тушили в комнате электричество, чтобы лучше видеть салют.
Усик тоже не боялся и тоже смотрел в окно. Во время салюта по небу бегало много лучей из прожекторов, они по-всякому переплетались и кружились, как будто в хороводе.
Мы не отходили от окна, пока не прогремели все двадцать залпов, и очень довольные пошли спать. Это было самое красивое, что мы видели в этом году.
Маша

ДЕКАБРЬ
МЫ — АРТИСТЫ

Этот год скоро кончается, и нас отпустили на каникулы.
Когда мы показали маме и папе наши табеля, то они увидели, что отметки у нас одинаковые: все пятёрки.
Папа и мама обрадовались и разрешили нам выступать в школе в самодеятельности. А мы уже давно готовили наши номера.
Маша репетировала танец: всё время заводила одну пластинку и под музыку красиво дрыгала ногами и махала руками.
Я так устал от её танцев, что еле-еле успел приготовить свой номер.
Мы недавно видели в цирке укротителя жи­вотных, и я тоже решил выступить в роли укро­тителя и стал дрессировать Чапку и Усика.
Усик теперь очень вырос, стал красивым, на­стоящим котом, но он совсем не слушался меня, а всё мяукал и царапался.
Чапка слушалась очень хорошо и всё делала, что я ей велел: лаяла, ходила на задних лапах, ложилась и здорово прыгала через обруч с натя­нутой бумагой. Мы очень много изорвали папи­ных газет, пока я дрессировал Чапку. На репети­циях всё было хорошо, но, когда мы пошли вы­ступать в школу, Маша испугалась.
Я сказал ей, что она очень хорошо танцует и ей нечего бояться. Она перестала бояться и на сцене танцевала лучше, чем дома. Ей долго хло­пали, а она спряталась за занавесом и стеснялась выходить. Но когда объявили наш номер, я вдруг тоже испугался. Меня нашли под сценой, успокоили, но тут вдруг испугалась Чапка: ста­ла выть, легла на пол, и я никак не мог её ус­покоить.
Через полчаса мы оба успокоились, и, когда вышли на сцену, нам тоже очень много хлопали. Мы очень хорошо выступали, даже Усик смирно сидел на сцене и только мяукал, как будто его нарочно дрессировали мяукать.
Ваня