Кенгерселя

Рассказал в 1926 году П. Тетеркин из стана Фарково на реке Турухан. Записала и перевела Е. Прокофьева.

Жили-были три брата. Однажды в чуме сидели, разговаривали. Один из них так сказал:

— Загадаем-ка, богато или бедно мы жить будем?

Старший брат сказал:

— Я так загадал, будет у меня много-много муки и еды всякой.

Средний брат сказал:

— А я загадал, что у меня золотых денег целая куча до рта высотой будет.

Младший брат, по имени Кенгерселя, так сказал:

— А я загадал, что вы оба плохо жить будете; ни муки, ни золота у вас не будет. Ко мне придете, у меня отрубей просить будете.

Братья рассердились:

— Ты плохого нам желаешь! Убить тебя мало! Но брата своего как мы можем убить? Откочуем отсюда, а тебя одного здесь под деревом оставим. Живи один как знаешь.

Ушли, а Кенгерселю одного оставили. Так жил он один долго.

Однажды услыхал он, что князь их земли так приказал: кто семиверхую большую лодку сделает и к его, князя, дворцу причалит, тому он свою дочь в жены отдаст. У Кенгерсели от матери кольцо волшебное осталось. Спрятал он это кольцо от братьев; думали все — потерялось кольцо.

Вот Кенгерселя к князю пришел и говорит:

— Я могу с семью верхами лодку сделать!

Пошел Кенгерселя к берегу реки, пожевал кольцо и бросил в реку. Тотчас такая красивая семиверхая лодка причалила! Князь очень обрадовался и дочь свою Кенгерселе в жены отдал. Стали жить. Однажды Кенгерселя вечером спустился к реке. К проруби подошел, прислушиваться стал. Слышит, внизу по реке, на седьмом речном перекате, богатыри о нем рассуждают:

— Вот, слышно, Кенгерселя жену где-то нашел, богатый стал. Надо к нему съездить, побиться с ним.

Кенгерселя на берег поднялся, домой пришел, переночевал. На следующее утро собрался. Спустился с женой к реке и говорит:

— Если за три следующих года ты обо мне ничего не услышишь, значит, я погиб.

И ушел. Пешком к нижнему речному перекату подошел. Видит — будто старый черт-лоз (лесной житель, дух) щуку удит. Крупную щуку добыл. Кенгерселя подошел к нему тихонько и сказал:

— Дедка, ты что это делаешь?

Испугался старый лоз и закричал:

— Что тебя сюда принесло, сын хрипящего горла? Что вызвало тебя из давних времен? На нашей земле нет зверей, которые в воде плавают и на крыльях летают. Откуда ты?

Кенгерселя ответил:

— Что ты зря кричишь? Я в гости к тебе пришел. Накорми меня сначала.

Дедка повел его в дом; щучьей ухой и икрой накормил, затем говорит:

— Дальше если пойдешь, внизу, на речном перекате, брат мой сидит, рыбу удит; к нему зайди.

Опять пошел, видит — река запором, снастью, перегорожена. Но не по-людски поставлен запор. С чешуей на спине, с плавниками, похожими на крылья, мелкая рыба в воде плавает. Чешуя и плавники, как перья, взъерошились. От реки вверх на берег грязная тропинка проложена. По ней пошел. Видит — чум стоит. В чум вошел. В чуме старуха сидит. Глаза красные, больные. Кенгерселю увидела и сказала:

— На нашей земле ни плавающий в воде, ни летающий на крыльях зверь не живет! Что тебя принесло? Сыновья мои тебя съедят.

Кенгерселя отвечает:

— Один из твоих сыновей меня накормил, к тебе послал. Ты не брани меня, а тоже накорми.

Старуха накормила его и сказала:

— Вот накормила. Жалко мне тебя. Зачем ты пришел сюда, глупый? Сыновья мои тебя все равно съедят. Куда я тебя от них спрячу?

Старуха пуховую подушку взяла и туда Кенгерселю запихала. Сама головой на подушку легла.

Вот на улице шум послышался. Это ее сыновья все вместе пришли. В чум заходят, мачеху спрашивают:

— Кенгерселю мы сюда послали. Он к тебе не приходил? Ты его не видела?

Мачеха отвечает:

— О каком это вы Кенгерселе говорите? На этой земле нет ни плавающего в воде, ни летающего на крыльях зверя. Никакого Кенгерсели я не знаю.

Ты не обманывай нас. По краям твоего рта складки грязными стали, потому что ты говоришь неправду.

Старуху схватили, везде искать стали. Подушку нашли, в клочья разорвали. Кенгерселю вытащили, на пол чума бросили, сами есть начали. Поели, потом по сторонам чума встали и Кенгерселю, как мячик, друг к другу перекидывать принялись. Плохо парню. Думает про себя: «Хоть бы из рук у них выскочить, когда у дверей буду». Так и сделал. Старик-лоз, что у двери стоял, не поймал Кенгерселю. Тот из рук у него выскользнул, на улицу выскочил. К реке побежал, в прорубь нырнул, маленькой щучкой обернулся. Лозы за ним погнались, к проруби подбежали, нырнули, в налимов превратились. Шумят, Кенгерселю догоняют. Кенгерселя к берегу подплыл, человеком стал, пешком пошел. Вдруг видит,— что-то со скрипом приближается. Ближе подошел, а это сын Нума-богатыря семь островов по реке тащит. Кенгерселя ему сказал:

— Богатырь, ты бы хоть меня из беды выручил, за мной лозы гонятся, убить меня хотят.

Сын Нума ответил:

— Хоть бы меня кто освободил. Много лет тому назад на свадьбе моей сестры я раньше всех старших еду со стола схватил. Мой отец Нум за жадность меня наказал. Уже много лет я таскаю семь островов.

Кенгерселя ответил:

— Ты мне помоги, и я тебе помогу.

Тогда сын Нума подошвой правого сапога слегка наступил на Кенгерселю. Семипудовый камень поднял, ждет. Вот все лозы навстречу ему идут. Сын Нума спросил:

— Куда, старики, путь держите?

— А ты будто Кенгерселю не видел?

— О каком это Кенгерселе говорите, я не знаю.

— Не обманывай нас. Вот складки у рта твоего грязные стали.

Сын Нума семипудовый камень в них бросил. Будто и не было, лозов, ни одной костяной крошки не осталось от них. Ногу приподнял, Кенгерселю выпустил.

— Ну, теперь ты иди, помогай мне.

Кенгерселя соколом обернулся, в небо полетел. К Нуму приблизился и сказал:

— Что это твой сын сделал, за что ты его так сильно наказал? Не забыл ли ты его? А он меня только что из беды выручил. Простил бы ты его...

Нум помолчал и сказал:

— Ладно, куда донес свои острова, пусть там и оставит.

Кенгерселя на землю вернулся и сыну Нума сказал:

— Кончено твое наказание, брось здесь свои острова.

Сын Нума бросил семь островов.

До сих пор эти острова на Енисее стоят.