Чугун и Сталь

Пролилась огневой струей из жаркой печи горячая Сталь. Засверкала золотыми звездами, остыла дороги­ми слитками и зазналась. Перед серым Чугуном так ста­ла себя выхвалять, что тот чуть не изоржавел со стыда.

— Я,— говорит Сталь,— нержавеющая, нетемнеющая, хитро сваренная! Как алмаз крепка, как змея гиб­ка. Закалюсь — не отколюсь! Пилить, сверлить, резать— все могу, на все пригодна. Хочешь — булатом стану, хо­чешь— иглой! Мостом лягу. Рельсами побегу. Машиной заработаю. Пружиной совьюсь. А ты что, Чугун? На сковородки, на утюги только и годен. Ну да разве еще на станины второсортные да на шестерни молотильные! Не ковок, не ловок, хрупок, как лед. Не модный металл.

Говорит так Сталь, на весь цех себя славит. И самолетом-то она полетит, и кораблем-то поплывет, и чем только, чем она не станет... Даже перо писчее не забы­ла. Часовую стрелку и ту не пропустила. Все перебрала. Столько наговорила про себя, что в семи коробах не свезти. Но ничего лишнего не прибавила. Была в ее стальном звоне правда.

Конечно, Чугуну далеко до Стали. Только об одном ей забывать не надо бы: о том, что Чугуну она родной дочерью доводится, что она ему своей жизнью обязана...

Ну, а в остальном все правильно, если, конечно, со­весть во внимание не принимать.